Есть четыре типа привязанности: безопасная, когда ребёнка не пугает кратковременная разлука с матерью.
Небезопасная игнорирующая, когда ребенку легче игнорировать свою мать, чем зависеть от ее ненадежного присутствия.
Небезопасная поглощающая, когда ребёнок при встрече с матерью вцепляется в неё мертвой хваткой и стремится выпить все до последней капли прежде, чем она снова исчезнет.
И дезорганизованная, хаотичная, когда ребёнок не может приспособиться к пугающим, опасным, травмирующим отношениям и ведёт себя тоже странно, тревожно, непредсказуемо.
Сейчас семей с надежной безопасной привязанностью становится все больше. Я сама иногда такие встречаю. Не очень часто, правда, но у меня же профессионально деформированная информация. В условиях развития длительных терапевтических отношений взрослый человек неизбежно начинает демонстрировать тебе свой тип привязанности. Ну, например: он тебя любит-любит-любит, а потом пытается сломать и выбросить, как надоевшую игрушку. А потом обижается и плачет. И возвращается, и цепляется, но из страха потерять говорит все время: ты мне не помогаешь! Никогда не помогала и не поможешь! И нет в этом ни слова правды, но очень страшно зависеть от кого-то, даже если это терапевтические отношения.
Или может быть по другому: он на тебя злится ужасно, вот прямо изо всех сил. И совершенно честно отворачивается, и игнорирует, и отталкивает, и обвиняет. И очень-очень боится, что ты исчезнешь, бросишь и его, и профессию свою дурацкую, и вообще жить перестанешь. А то и переедешь куда-то на другую улицу, куда ездить будет неудобно. И здесь тоже не дай бог повестись. Максимум - переехать можно. Но только один раз в жизни, и долго потом заглаживать вину конфетами и мягкими тапочками.
А потому что люди с безопасной привязанностью на терапию и не ходят почти. Куда они ходят - не знаю. Может, на коучинг, или на йогу, или на кулинарные курсы. Ну, и правильно. Что им лечить то, когда они уже и так безопасно привязаны.
Но я вот сегодня в ночи договаривалась с сыном об уроках. Он их, когда болеет, не делает. А потом я прихожу. А он и тогда их делать не хочет. И мы из-за этого непедагогично ссоримся. И вот, после попытки рассказать наизусть балладу про вересковый мёд, которую он тоже, соответственно, не выучил, сын очень педагогично изложил мне план жизни: он будет делать уроки, а если нет - я заберу у него джойстик от play station, а ругаться с ним не буду. Конечно, я согласилась, хоть и не поверила - не в первый раз. Просто он заодно ещё продемонстрировал и наличие аналитической функции - порассуждал на тему, как мы договариваемся, и правила устанавливаем, а потом сами же их не держим, ни он, ни я. Так уже грамотно порассуждал, видно, что сын психолога растёт. И я тут подумала: а и фиг с ними, с уроками. Важно, что мы можем ночью порассуждать вместе и обняться ещё пока что, пока 12 лет и никто не видит. По моему, это и есть безопасная привязанность. Ну, как я ее понимаю.