Сегодня я была на выступлении доктора Ирвина Ялома, которого считаю одним из величайших психотерапевтов, живущих в наши дни. Я собиралась просто послушать его и ничего не собиралась записывать. Но не удержалась. Несмотря на кажущуюся простоту того, что он говорит, его слова представляются мне очень важными и своевременными. Прочитайте сами и сравните - я выкладываю тут свой конспект его выступления. Прошу учесть, что это моя личная запись перевода его слов, которая не является официальной версией выступления и, к тому же, неполна - я записала то, что успела. Все неточности принадлежат переводчику и мне))

"Любовь - это любить бытие другого человека и то, кем становится этот человек.

Работая с клиентом, я фокусируюсь на наших отношениях здесь и сейчас. Я спрашиваю у него, в какой момент нашей встречи мы были наиболее близки, а в какой - наиболее далеки. И пациент может спрашивать у меня, что бы он хотел узнать у меня сегодня. Я считаю такой подход очень продуктивным.

Очень часто я отказываю пациенту после первой ознакомительной сессии потому, что не чувствую, что могу ему хорошо помочь, и отправляю его к другим терапевтам, которые могут помочь ему лучше. А еще я теперь принял решение работать с пациентами не более года, поскольку я уже пожилой человек. Если я понимаю во время первой встречи или телефонного разговора, что человеку потребуется более года терапии, я отказываю.

Работа с терминальными больными породила много тревоги не только у меня, но и у моих студентов из "аквариума" таких групп. Тогда я вернулся в терапию в качестве клиента и осознал, что за 700 часов предыдущей личной терапии я ни разу не поднимал тему смерти. Работа с терминальными больными научила меня, как говорить об этом, и я стал обсуждать это с моими пациентами. Я понял, что степень страха смерти у человека зависит от количества не прожитой им жизни. Это изменило мою жизнь, и я стремлюсь проживать свою жизнь наиболее полно.
Я очень часто обсуждаю с пациентами, о чем они сожалеют в своей жизни? Что они не прожили? Затем я задаю следующий вопрос - представьте себе, что мы встречаемся через год или два. Какие новые сожаления появились у вас?
Важно стремиться так проживать свою жизнь, чтобы новые сожаления не накапливались.
Я тоже иногда просыпаюсь в пять утра от страха смерти, но сейчас он мучает меня намного меньше.

У меня никогда не было желания основать религию. Я вообще не религиозен, я атеист и был таким практически всю жизнь.
Меня привлекает идея из многих религий о вечных ценностях, но сверхъестественное - это не мое.

Я часто работаю с религиозными людьми. Я работал с монахам, со священниками. Я не собираюсь оспаривать то, что является настолько важным для них.

Я не верю в то, что темы тревог людей изменились за последние годы. Людей беспокоит то, что они смертны, что они стареют, теряют своих близких, не находят смысла в жизни.
Но я стараюсь не быть старомодным и слежу за новыми течениями в психотерапии. Я знаю, что многие мои коллеги работают по скайпу. Сначала мне это не нравилось, поскольку самое главное - встреча терапевта с клиентом. Но затем ко мне обратилась клиентка, которая живет в Гренландии, где нет ни одного психотерапевта, и мы очень много смоли сделать. Так что теперь у меня много пациентов, с кем я работаю по скайпу.
Но есть много компаний, которые предлагают психотерапию онлайн, с помощью текстовых сообщений. Я ненавидел эту идею, мне она казалась разрушающей саму ткань общения. Но в последнее время я супервизирую такую форму терапии, и постепенно меняю свою точку зрения. Видимо, иногда таким пациентам легче раскрыться, не видя терапевта. Часто это молодые люди, которые много времени проводят онлайн, и для них это естественный способ общения.

Расскажу, как я начал писать.
В школе я был непопулярным ребенком. Моим любимым занятием всегда было чтение. С моей будущей женой Мэрилин мы говорили о Достоевском и Толстом. Мы были подростками и ухаживали друг за другом через литературу.
Сталкиваясь с какой-то жизненной ситуацией, я сравнивал ее с Толстым, к примеру.
После окончания обучения (в университете) я начал все больше преподавать, а потом и писать.
И я все еще страстный читатель. Меня привлекает возможность смаковать хороший текст.

Когда я начинаю обучать начинающих психотерапевтов, уже через пару недель я могу сказать, кто станет хорошим терапевтом, а кто - нет. Так что, видимо, талант существует.
Роджерс говорил: терапевтов не обучают, их отбирают.
А для терапевта я считаю самым важным пройти как можно больше терапии в качестве пациента. Эта работа над собой - то, что терапевт должен делать всю свою жизнь.
Много лет назад мы с товарищами организовали группу самоподдержки без руководителя. Нас около 10 человек, мы встречаемся раз в две недели. Обычно обсуждаем сложные контрпереносы, проблемы общения с какими-то пациентами. Группа существует уже 25 лет, и я по-прежнему с нетерпением жду каждой нашей встречи.
Я хочу пожелать каждому из вас, чтобы у вас была такая группа, куда он может принести свои тревоги.
Самая главная сложность в жизни психотерапевта - то, что он одинок. Создайте себе такую группу. Это может быть группа с более опытным супервизором или группа коллег без лидера. Она очень важна и должна вестись всю жизнь.

Если бы я не стал психотерапевтом, я бы, наверное, был врачом. Мне было 15 лет, когда у моего отца случился тяжелый сердечный приступ. Мы сидели дома и в напряжении ждали приезда врача. Я помню, каким счастьем был его приезд. Он помог и отцу, и нам. Он успокоил нас и сказал, что отец не умрет. Он дал мне свой стетоскоп, чтобы я мог послушать сердце отца. Он подарил нам вторую жизнь. Меня очаровал этот дар.
А может, я стал бы профессиональным игроком в теннис или велосипедистом, очень это люблю.

Последние 20 лет я пишу практически каждое утро семь дней в неделю, принимаю пациентов после обеда, обязательно уделяю время своей жене и встречаюсь с друзьями вечером и чувствую себя очень удовлетворенным своей жизнью. Так я взял на себя ответственность за свою жизнь.
Мне 83 года. Последние 2-3 года я чувствую, что моя жизнь становится все лучше и лучше. Я сейчас живу намного лучше, чем 10 лет назад. Так что у вас всех много надежды впереди.

Люди приходят ко мне с большими ожиданиями и идеализируют меня, полагая меня невероятно мудрым из-за моих книг. Моя репутация помогает людям уже сама по себе.
Это усиливает мою потребность участвовать в процессе терапии своей личностью, независимо от своей репутации. Я не принимаю ее близко к сердцу, есть много терапевтов, которые работают как я или даже лучше.

Для меня самым главным в жизни является мой брак, моя жена. Даже не полностью вся семья. Мои дети всегда считали, что мы с женой важнее друг для друга, чем они. Пожалуй, я соглашусь. Мы с женой всегда уделяли очень много времени друг другу, даже когда дети были очень маленькими.

Страх смерти живет во всех нас. Это неотъемлемая часть нашей жизни, смерть напоминает о себе в ходе нашего существования. Мы видим, как стареют и уходят от нас наши друзья. Никто не может быть свободен от этого страха.

Я сейчас пишу мемуары о своей жизни и пытаюсь вспомнить свою жизнь, свое детство. Я недавно был в Вашингтоне с женой, мы там выросли. Мы специально прошлись дорогой, по которой мы ходили в школу, чтобы разбередить воспоминания. Я все больше думаю о своем детстве и вспоминаю его.
Мои родители перебрались из России в Америку в 20-х одах, им было около 20. Мне уже некого расспросить об их жизни, все умерли.
В прошлый свой приезд в Россию я заказал в ресторане борщ. Он был совсем не похож на тот, который варила моя мама. А потом я оказался в украинском ресторане, и узнал борщ. Либо моя мама, по каким-то причинам, варила борщ по украинскому рецепту, либо на самом деле она была с Украины.

Я не считаю, что все наши проблемы из детства. Многие наши слабости и проблемы уходят корнями в детство. Но часто к нам приходят, например, с актуальной потерей близких.
Многое во мне родом из моего детства. Оно был очень непростое. Я часто думаю - если бы у меня молодого был психотерапевт, о чем бы мы с ним говорили? Я часто думаю - что бы я делал с терапевтом, если бы он работал так, как я сейчас? Может быть, я об этом напишу.

Я не готов выбирать - жить здесь и сейчас или для будущего.
Самое главное - моя работа, но она не ограничивается здесь и сейчас, она идет дальше.

В терапии мы все время говорим о семейных тайнах. Обычно все секреты выходят наружу. С другой стороны, для некоторых секретов лучше, если бы они никогда не выходили наружу. Я не дам однозначного ответа, но я скорее за раскрытие секретов.

Может ли экзистенциальный психотерапевт помочь в работе с обсессией? Иногда мне удается помочь обсессивно-компульсивным пациентам, иногда нет. Прямо сейчас я работаю с раковым пациентом. Мы говорим не о болезни, а о его обсессиях, которые продолжаются многие годы. Мы уходим все глубже и глубже и здесь я согласен с Фрейдом в том, что корни обсессии уходят в детство.
Когда я говорю об экзистенциальной психотерапии, я не говорю о ней как об отдельном направлении. Экзистенциальные вопросы присутствуют у всех пациентов.
Первым о важности вопроса смысла жизни писал Юнг. Он говорил, что 30% пациентов приходят с этим. Но это 30%, а не 100%. А мы должны помочь всем пациентам.

Можно рассматривать то, что ты делаешь для других, как обязанности. А можно сказать себе, что ты делаешь в жизни то, что ты хочешь делать."

В конце - еще немного слов от Мэрилин Ялом, жены Ирвина вот уже 60 лет, которая приехала вместе с ним, чтобы презентовать свою новую книгу:

"Ирвин честно сказал, что наш брак для него на первом месте. Но так было не всегда. Приоритеты менялись. Раньше самым важным была карьера.
В молодом возрасте, когда люди женятся и у них рождаются дети, самым важным является карьера мужа. Так было и у нас. Я не жалуюсь, но не думайте, что это было легко.
Сегодня от молодых женщин ждут, что они будут делать карьеру, которая не будет уступать карьере мужа.
Самое важное - выбрать человека, который способен к любви. Мне в этом смысле повезло. Я выбрала человека, который умеет любить.
Это значит умение быть небезразличным к тому, как живется человеку, который рядом с ним. Я всегда чувствовала, что Ирвин поддерживает меня, что ему небезразличны мои интеллектуальные успехи. То же самое касается наших детей. "

Остальная часть выступления Мэрилин была посвящена истории любви во Франции - собственно, об этом и есть ее книга.